Они окружили дом на рассвете.

Закону надлежит вершиться с первыми лучами солнца. Будь он воплощен в кровавых камнях Ущелья Вечных, золотой Чаше Хроноса или тяжелой стали в руках Проскрипторов. Такова правда Предписания Ткачей, говорящая, что правые дела творятся при свете, без стыда перед лицом людей и богов.

Закону, который стучит в двери чужих домов, надлежит вершиться по истечению ночи. Особенно, если дома подобны этому. Древнему жилищу рода Астериев, чей покой хранят звероликие статуи домашних богов - ларов.

Магия земли и камня, магия ларов, слабеет с восходом солнца. Такова истина Предписания, известная лишь одному из незваных гостей.

Антонию Гракху, двадцатипятилетнему декуриону, по прозвищу Росомаха.

Он знал, что время пришло.

Об этом сказало ему не тревожное дрожание фигуры сторожа-псоглавца, стоящей у его изголовья. И не смолкшие внизу хромые шаги Тибериуса - единственный слуга, оставшийся этой ночью в доме, он пожертвовал сном. Как в старые времена, охраняя покой своего легата.

Но этой ночью сон бежал его. Как бежали его орды неустрашимых варваров, надменные бронзоволикие Дети Солнца, непобедимые фалангиты Птолемея.

Надменные, неустрашимые, непобедимые. До встречи с ним, Сулой Астерий, Сулой Звездным, Железным Кулаком Республики.

За последние четыреста лет, он привык побеждать сон, как своих многочисленных врагов. Краткие минуты забытья в продуваемой насквозь палатке, чуткая дрема в седле. Даже на супружеском ложе, Сула не давал себе без оглядки уйти в царство Морфея. Глубокий сон напоминал ему о самом упорном из его противников.

Сон был слишком похож на Нее.

Она давно шла за ним по пятам. От самого рождения, забрав отца вместо него. Через северные леса, полные Ее завывающих слуг, двуногих и четвероногих.

Пять лет потребовалось, чтобы склонить Людей Волка к покорности. Молодой центурион, отмеченный за смелость и жестокость, был переведен на юг, к морю.

Здесь Она смотрела на Сулу Астерия с высоких бортов чужих кораблей. С них на берег летели камни, горящая пакля и странные копья с квадратными наконечниками, которые глубоко вязли в щите, превращая его в опасную обузу.

Здесь Она рубилась с ним по колено в мутнеющей от крови воде. Чужими руками, руками заморских пришельцев с горящими от ненависти черными глазами.

Астерий победил их. Опрокинул в море знамена с Золотым Ликом Солнца, сжег их пятипалубные корабли. Он в очередной раз заставил Ее отступить. Бежать в западные провинции, где Она дожидалась его на выбеленной жарой равнине.

В тот раз Сула пришел к Ней сам. Пришел не один, во главе трех подчиненных ему легионов. Он был еще молод, ему не исполнилось и ста лет. Молод и самоуверен.

Он думал, что сможет решить спор с Ней навсегда.

Тот день начался с неудачного гадания. Полет воронов, собирающихся над полем боя, сказал ему, что "слабость отступит перед силой, а быстрое победит медленное". Зловещий смысл, который он познает через битву, ускользнул тогда от Астерия.

Неуверенный в исходе сражения, он стал уговаривать второго легата не вступать в бой.

Согласно Предписаниям во главе армии стояли двое легатов, сменявшихся через день.

В злосчастное утро Астерия на посту полководца сменил Варран. Смертное ничтожество, кичившееся каждым годом из прожитых тридцати восьми.

Он истолковал ауспиции в свою пользу, указывая на несомненное превосходство в людях. Шелковые "драконы" Республики вдвое превосходили числом "солнечные" знамена.

Тяжелая конница, вооруженная по образцу "краснобородых" катафрактов, хоть уступала всадникам врага количеством, но была облачена в чешуйчатую броню. Ничего подобного у конных лучников Детей Солнца не было.

Это, по мнению Варрана, и было силой, побеждающей слабость. А быстрым будет таранный удар пехоты, ломающий неспешное наступление бронзовокожих щитоносцев.

"Трубить построение", - приказал Варран.

Она злорадно усмехнулась по ту сторону поля.

Все случилось наоборот, наперекор тому, как представлял себе битву второй легат.

Всадники Солнца, пользуясь преимуществом в скорости, засыпали стрелами неповоротливых катафрактариев. Смешали их ряды, а потом и обратили в бегство.

Центр вражеской армии, составленный из вооруженных полноростными щитами ветеранов, организовано отступал под натиском легионеров Республики. Высказывая мнимую слабость, бронзовокожие держали строй, не спеша обращаться в бегство. Они ждали сигнала.

И он прозвучал, когда прорвавшиеся с флангов всадники ударили, в тыл легионерам. Вопль ужаса, вырвавшийся одновременно из тысяч глоток. Сминая замешкавшихся триариев, враги обрушились на усталых бойцов второй и первой линий. Эхом ответил боевой клич бронзовокожих. Брошенные тяжелые щиты устлали землю, по ним хлынула лавина обнаженных до пояса воинов, разрисованных белыми узорами смерти. "Гепарды". Отборная гвардия, ожидавшая в резерве.

Слабость дрогнула перед силой. Строй легионеров сломался.

Битва превратилась в избиение.

В тот день Она была близка к нему как никогда.

Один за другим пали окружавшие Сулу контуберналии, его ординарцы и защитники. Бешеные Гепарды, одурманенные парами гашиша, не чувствовали боли и не боялись смерти. В прыжке они набрасывались на всадников, стаскивая их на землю, разрывая на куски.

Астерий увидел Ее в расширенных до предела зрачках конного предводителя Гепардов. Гиганта, одетого в пятнистую шкуру, и вооруженного деревянной палицей, усеянной звериными клыками. Необычайно светлокожий для Сына Солнца он вестником гибели приближался к Астерию. А тот все никак не мог стряхнуть другого умирающего Гепарда, вцепившегося в рукоять его меча.

И тогда на пути варвара стал Тибериус. Потомок опального рода, обязанный Суле правом носить оружие. И быть верной сторожевой тенью легата.

Он встал на Ее пути.

Удар палицы, предназначавшийся Астерию, пришелся в красивое молодое лицо Тибериуса. Навсегда превратив его во внушающую ужас маску из неровно сросшихся костей, с беззубым провалом рта и вытекшим левым глазом. Теряя сознание, Тибериус все же сумел всадить свою спату в открытый бок Гепарда. И рухнул из седла на землю.

Ее неизведанное доселе коварство открылось Суле с ухмылкой на лице Гепарда. Словно нанесенная варвару рана шириной в ладонь была не более чем царапиной.

Сойдясь с ним лицом к лицу, Астерий понял, что судьба столкнула его с чудовищным ублюдком - полукровкой, рожденным от смертной женщины бронзовокожих, и неподвластного Паркам квирита. Бессмертного. Такого же, как он, Сула Астерий.

И в жилах ублюдка текло достаточно божественной крови, чтобы уравнять их шансы.

Даже сегодня, триста лет спустя, экс-легат не был уверен, что убил Гепарда до конца.

Воспользовавшись тем, что распоротые мышцы, сковывали подвижность варавара, Астерий разрубил предплечье руки, сжимающей палицу. И двумя ударами наотмашь почти отделил его голову от тела.

Но, спешившись, он не стал рубить содрогающееся тело на куски. На это не было сил и времени. Сула едва смог втащить в седло беспамятного Тиберуса. Вдвоем они оставили поле боя, принадлежащее мародерам и воронам.

Оставили Ее в очередной раз ни с чем.

С тех пор Астерий встречал Ее много раз. Были новые войны с непокорными северянами, были голодные бунты в дальних провинциях, были высадки на берега, принадлежащие потомкам Завоевателя.

День за днем легат удерживал Ее на безопасном расстоянии, разоблачая самые коварные замыслы врага.

Сиюминутные победы лишь укрепляли его в уверенности, что главная битва впереди. Шестьдесят лет назад, согласно Предписаниям, он оставил пост легата, чтобы выращивать виноград в родовом поместье. Все эти годы он продолжал готовиться, не смыкая глаз, теплыми южными ночами.

Сула Астерий знал, что время придет. Она встанет на пороге его дома, предлагая ему страшный выбор.

Тот, который четыреста двадцать лет назад, Она предложила его отцу.

Как требуют в таких случаях Предписания, он привел с собой сдвоенную декурию - двадцать человек.

Четверо конных лучников, вооруженных по восточному образцу - полноростными луками и короткими мечами.

Десять пеших бойцов, чья экипировка - пилум, гладиус, лорика - во всем соответствовала легионерской. У них не было лишь больших прямоугольных щитов.

И шестеро эвокациев, не имевших при себе оружия. Если не считать таковым вязанки варварских амулетов поверх туник.

И сверх того он привел двенадцать наемников в льняных панцирях с пропиткой из морской соли. Эти несли двуручные топоры-лабрисы с одинаковым рогатым клеймом на лезвии - памятью об их далекой родине.

За широкими спинами островитян, придерживали лошадей под уздцы двое спешившихся всадников в одинаковых черных плащах с глубокими капюшонами. Кто они и чем вооружены, до поры было сокрыто от глаз.

Что заставило опытного декуриона выйти за рамки, отведенные Предписаниями?

То, что эти рамки тесны для Сулы Астерия, четырехсотлетнего убийцы, любимого богами. Будь воля Антония выше слова Проскрипторов, он привел бы сюда втрое больше людей и пару осадных машин. Будь он хотя бы центурион с подчиненным ему штурмовым расчетом - два "малых" и один "рогатый" скорпион.

Он, Антоний Росомаха, знает, на что способен Вечный перед лицом окончательной смерти.

Своей или смерти своего новорожденного сына.

Полная версия рассказа была опубликована в июньском номере журнала "Мир Фантастики".